Песни В.Христофорова.

http://youtu.be/xEqNY7QhZF4

Песня"Таван яла таврансан".

http://youtu.be/q9Lm0RK8kKc

Песня"Ах,анне".

http://youtu.be/E88olxQFe7E

Песня."Шанкрав курыке"

http://youtu.be/VNOOk-WUDiw

Ролик о вышивке.

http://youtu.be/5jS9scqbYao

Расселение чувашей.

Чуваши – один из наиболее дисперсно расселенных народов: 45,7% всего их числа проживает за пределами территории Чувашской Республики в других республиках, краях и областях страны довольно значительными группами.
В настоящее время чуваши на территории Российской Федерации проживают в основном в Поволжье (78,3% всего их числа) и на Урале (10,2%), также немалая их часть живёт в Западной Сибири (4,0%). Наиболее крупные и компактно проживающие диаспорные группы чувашей находятся в Татарстане (126,5 тыс.), Башкортостане (117,3 тыс.), Ульяновской (111,3 тыс.) и Самарской (101,4 тыс.) областях. Менее компактно этнос размещается в Тюменской (30,2 тыс.), Оренбургской (17,2 тыс.), Саратовской (16,0 тыс.), Кемеровской (15,5 тыс.) областях, Красноярском крае (16,9 тыс.) и др. (см. таблицу).

• Димитриева, Н. И. Культура чувашской диаспоры / Н. И. Димитриева, В. П. Никитин. – Чебоксары, 2007. – С. 100-105.
• Смирнова, Н. Чанне тахcанах cапмалла, анчах васкамастпaр-ха / Н. Смирнова // Чaваш тeнчи. - 2004. - Раштав. - № 3 .

Национальная кухня

В питании чувашей выявлена преемственная связь с пищей народов, проживающих в разных географических зонах. Одна группа кушаний и блюд чувашей, в том числе салма, çăмах, аш-какай шÿрпи, шăрттан, тултармăш и другие, имеют сходство с традициями питания тюркских и ираноязычных народов. Другая группа блюд: мучные печенья и каши, кисели, соленья, копченья сформировалась в результате этнокультурных контактов с финно-уграми и русскими.

В пище чувашей преобладали продукты растительного происхождения. Основными хлебными растениями издавна являлись рожь, ячмень, полба, овес, просо, гречиха, Согласно арабским источникам и археологическим данным, эти же культуры возделывались в Волжской Болгарии. Зерновые хлеба шли на изготовление муки и различных круп. На муку размалывалась главным образом рожь. Из ржи пекли хлеб. Пшеницу сеяли немного, она была редким и дорогим злаком. Хлеб из пшеничной муки был в употреблении у чувашей Закамья и Приуралья, где условия для выращивания пшеницы были хорошие. Овес и ячмень являлись широко распространенными культурами. Из овса изготовляли крупы, толокно, муку. Из ячменя - перловую крупу, пиво. О ячмене говорили, что он "мягчит и прохлаждает". Из полбы делали крупу, а также толокно и муку, которая шла главным образом на ритуальные печения по тому или иному случаю.

Важное место в питании занимали бобовые культуры - горох и чечевица. Из них варили супы, мука этих культур использовалась для приготовления киселей и различных печений.

Гречиха и просо являются крупяными культурами. Из гречневой и просяной муки пекли также блины и лепешки. Блюда из проса входили в обрядовую трапезу - это вир пăтти (пшенная каша), мясной бульон, приправленный просом, икерчĕ (лепешки) и хуплу (вид пирога) из теста просяной муки.

Самое важное место среди печений из муки занимал ржаной хлеб - хура çăкăр, являвшийся нередко и единственной едой. Каждая женщина умела печь хлеб. По вкусовым качествам хлеба ценились достоинства хозяйки. Любопытно отметить, что чувашский хлеб в литературе получил лестную оценку. Князь Курбский в XVI в. писал, например, что чувашский хлеб "сладостнейший, паче драгоценных калачей".

Заслуживает внимания способ изготовления теста и печения хлеба, применявшийся чувашскими женщинами. Накануне вечером замешивалось тесто. Вначале в теплой воде готовилась закваска (кăвас тĕпĕ) из теста предыдущей выпечки. В квашню (кăвас чĕрес) с закваской постепенно сыпалась мука, которую замешивали лопаточкой (калек). По обычаю при этом произносились, такие слова: "Кăвас, часрах йÿç, ачасем çăкăр çиес килет теççĕ" ("Тесто, скорее поднимись, дети хотят есть хлеб"). После тщательного замешивания квашню плотно закрывалн покрывалом и ставили в теплое место для брожения. В 3-4 часа утра тесто вновь замешивалось с добавлением воды, соли и муки. Затем тесто поспевало. Тем временем печь тщательно готовили к выпечке хлеба. Под (кăмака тĕпĕ) жарко натопленной печи чисто выметали мокрым мочалом, привязанным на длинном шесте.

Хлебопек формовал из теста караваи, используя при этом деревянные хлебные чаши (çăкăр тирĕкĕ). Перед укладкой караваев в печь их сверху смачивали водой, делали несколько проколов, чтобы хлеб не потрескался. Караваи клали в печь с помощью деревянной лопаты (çăкăр кĕреçи).

Вынутые из печи караваи укладывали на время (2 часа) на бок лицевой стороной к стене. Чтобы хлеб не терял при охлаждении вкусовых качеств, его укрывали.

Хлеб часто пекли с добавками (картофелем, другими сортами муки), а в неурожайные годы - с суррогатами. В качестве суррогатов употреблялись отруби, мякина, желудевая мука, семена лебеды, листья трав, кора. После просушки и размельчения эти суррогаты мололи с рожью, овсом и картофелем. В голодные годы, например, к трем частям лебеды добавляли всего одну часть ржаной муки. Хлеб из лебеды (мăян çăкăрĕ) напоминал по внешнему виду ком земли, имел тяжелый запах и горький вкус, вызывающие отвращение. Люди, питавшиеся таким "хлебом", сильно истощались, становились неспособными к труду.

Из кислого хлебного теста готовили çÿхÿ и кăвас икерчи. Такие печения пекли на сковороде, пока горели дрова. Лепешки (капăртма) и колобашки (хăпарту) также готовили из кислого теста, замешанного из полбенной (позднее пшеничной) муки. Их пекли либо на сковороде, либо на золе.

Йăва (колобок) - являлось древним видом печения, что подтверждается культовым характером его потребления. Прежде всего употребление йăва имело связь с культом плодородия скота. Йăва было принято есть на празднике сурхури, чтобы обеспечить плодородие овец. Ели йăва с молитвой: "Турă, ĕрчет сурăхсене, йăва чухлĕ пĕр карта сурăх пултар" ("Боже, умножь число овец, пусть в скотной карде будет столько овец, сколько йăва"). Печенье йăва служило также угощением на масленице, пасхе, свадьбе.

Праздничное печенье пÿремеч (ватрушки) готовили из кислого теста с творожной или картофельной начинкой с добавлением масла, молока или сметаны, толченых семян конопли.

Разнообразные начинки использовали для пирогов. Их пекли с капустой, морковью, свеклой, брюквой, калиной; зимой - с мясом, картофелем, горохом, крупой, творогом; летом - яйцами, луком, творогом, ягодами, яблоками. В начинку обычно добавляли пшеницу, полбенную кашу либо толченые конопляные семена. Название пирога, как и ватрушки, определялось ее начинкой.

Самым вкусным и лакомым и, конечно, праздничным кушаньем являлся хуплу - круглый большой пирог из пресного сдобного теста. Начинка хуплу была сложной, составной: первый слой - из каши или мелко накрошенного картофеля, второй - мелкорубленного мяса, третий - тонкого слоя жирного мяса или сала. Хуплу для гостей готовили из теста, замешанного на молоке с добавлением яиц. Его пекли в русской печи на сковороде. Разделка хуплу и способ его приема составляли своеобразный обряд. Хуплу разрезал самый уважаемый гость. На новогоднем молодежном празднике хĕр сăри (девичье пиво) девушки угощали парней специально испеченным по этому случаю хуплу и другими яствами. Существовала поговорка, что если девушка не будет участвовать в приготовлении хуплу, она не выйдет замуж, либо ее избранник перестанет с ней дружить.

У всех групп чувашей были в употреблении хуран кукли - вареники. Начинкой для них являлись творог с сырыми яйцами и маслом либо толченый картофель с маслом и только изредка мясо. Хуран кукли варили в котле, ели с коровьим маслом, растопленным в маленькой глиняной чашке. Из общей деревянной чашки их брали деревянными спицами.

Супы (яшка, шÿрпе) готовили различного типа с приправами. Повседневным блюдом являлся суп (яшка), а шÿрпе - бульон из мяса или рыбы варили в основном по праздникам.

Свое название суп получил от приправы, которая была использована, например: серте яшки - суп со снытью, пултăран яшки - суп с борщовником, вĕлтрен яшки - суп с крапивой, çăмах яшки - суп с клецками, салма яшки - суп с салмой. В суп клали муку, крупы, картофель, из овощей - свежую и квашеную капусту, морковь, лук, реже свеклу, а также дикорастущие травы. Предпочтением пользовались супы с мучным полуфабрикатом. Из кислого или пресного раскатанного теста готовили салму, нарезая его на квадратики, ленточки или просто разрывая, и пускали в кипящий бульон. Căмах (клецки) делали из пресного теста в виде кусочков или шариков размером до 3-5 см в диаметре. При забое гусей было в традиции замешивать тесто на крови, из которого готовили клецки.

Важное значение в питании имели каши. Их варили из пшенной, полбенной, гречневой круп. Рисовая крупа в питании чувашей появилась поздно - в конце ХІХ в. Разновидности каш: кашица - кĕрпе шÿрпи или кĕрпе пăтти, обычная крутая каша, каша на мясном бульоне и каша с добавлением картофеля. Вероятно, кашица или похлебка с истолченными в ступе или крупномолотыми зернами - это древнейший и наиболее примитивный способ приготовления хлеба. Кашицу готовили чаще всего при отсутствии муки. Кашу на мясном бульоне во многих семьях ели только по праздникам и, как правило, во время совершения обрядов. Кашу в мясном бульоне варили после того, как из котла вынималось сваренное мясо и собран жир с поверхности кипящего бульона. Кашу подавали на стол в большой деревянной чаше, а выливая в лунку жир, хозяйка произносила по обычаю: "Пăри (вир) пуçĕ шултра пулать" ("Колосья полбы (проса) будут крупные"). Ритуальные каши предназначались для совершения разных обрядов-молений: ака пăтти (по завершении сева), карта пăтти (скотоводческие), никĕс пăтти (строительные) и многие другие. По верованиям чувашей, если обряд не будет совершен, то не будет урожая и прочих благ. Каша является ритуальным блюдом в обряде вызывания дождя у чувашей и по сей день. Ритуальное угощение кашей совершается перед отъездом гостей, при проводах парня в армию и т. д.

В рационе питания широко были представлены мучные кисели и толокно, нередко заменявшие хлеб. Кислые кисели (кĕсел) готовили из овсяной муки или ржаного хлебного теста, пресные кисели (нимĕр) - из гороховой либо чечевичной муки. Кĕсел ели, запивая кислым молоком или пахтаньем, нимĕр было принято есть с медовой сытой и особенно с конопляным "молоком" (эмульсией). Нимĕр считают древним блюдом чувашей.

Толокно (тинкĕле) - одно из употребительных вторых блюд. На приготовление толокна шли овес, полба, гречиха. В летний день в котле под открытым небом варили три-четыре ведра зерен этих культур. Сваренные зерна сушили на солнце, поджаривали, затем размалывали. Заготовленная мука толокна потреблялась чаще всего летом как еда на скорую руку, на приготовление которой требовалось немного времени. Толокняную муку размешивали в кипяченой воде, добавляя соль и масло; 1-2 минуты кипятили, и готовое тинкĕле подавалось на стол. Его ели с молоком или подслащенной водой, иногда с пахтаньем (жидкий продукт, остающийся в маслобойне после сбивания масла).

С ХІХ в. в чувашской кухне распространился картофель. Предпочтение отдавалось вареному "в мундире" картофелю. Он подавался вместе с растительным маслом и с приправами - квашеной капустой, солеными огурцами. луком, уйраном (кисломолочный напиток), кислым молоком. Для детей готовилось картофельное пюре на молоке, в зажиточных семьях - жаркое.

Из овощей чаще всего потреблялись лук, чеснок, репа, капуста, морковь, огурцы, тыква. Для возбуждения аппетита, а также в лечебных целях употребляли редьку и хрен.

Плоды и ягоды культивировали мало. На приусадебных участках встречались яблоня, смородина, малина, вишня, рябина, черемуха, калина; ягоды и плоды собирали также в лесу. Употребляли их в свежем виде, использовали в качестве начинок к пирогам. Рябину и калину собирали на зиму.

Растительные жиры получали из семян конопли (кантăр çу) и льна (йĕтĕн çу). Из размятых семян конопли делали конопляное "молоко" - эмульсию. Она являлась прекрасной приправой к кашам и мучному киселю. Из жмыха конопли готовили лакомство - поджаренные шарики с добавлением хлеба.

Мясные продукты в питании не были постоянными. Но они являлись обязательными компонентами праздничной и обрядовой трапезы. Национальные кушанья из мяса и с его применением имеют древнее происхождение. Об этом говорит их ритуальный характер: мясо поедалось на жертвоприношениях в честь языческих богов и духов при совершении многих обрядов. Жертвенных животных (в основном это были конь, бык или баран) кололи с соблюдением особых ритуальных действий. Например, прежде чем заколоть барана, выливали на его голову холодную воду при словах: "Cырлах, аминь" ("Помилуй, аминь"). Встряхивание барана означало, что жертва принята, то есть его можно было колоть. Мясо варили в больших котлах. Перед его употреблением читалась молитва, участникам трапезы раздавали по кусочку от сердца барана, от легких и так далее. После молитвы поедалось остальное мясо. Сваренную голову преподносили старшему члену семьи, а если были гости - то самому почетному гостю. Конину ели, как правило, при совершении жертвоприношений. Свинину в качестве жертвенной пищи не потребляли, хотя чуваши и даже их предки волжские болгары держали свиней. Тем не менее, как показывают источники, свинина широко вошла в пищу чувашей только в ХІХ в.

Издревле в хозяйстве имелась домашняя птица: куры, гуси, утки. Яйца кур использовались не столько в повседневном питании, сколько в гостевой, праздничной и жертвенной трапезе. Яйца были незаменимы для сдабривания теста и в качестве начинки к различным кушаньям. Из яиц готовились различные блюда: çăмарта ăшалани - яичница, çăмарта хăпартни - омлет на молоке, чăмăрла çăмарта - яйца вкрутую, месерле çăмарта - поджаренные на сковороде яйца, которые вначале варили вкрутую, а затем, разрезав на половинки, поджаривали. Эти блюда готовятся и по сей день. В прошлом был распространен обычай закалывать петуха для совершения ряда обрядов и гостевой трапезы: по случаю рождения ребенка, для свадебного стола, по случаю поминовения усопших, для угощения помочан и т. д.

У чувашей известны такие национальные блюда из мяса и мясопродуктов, как шăрттан, тултармăш, сукта, сÿрме, юн, шÿрпе. Самое престижное кушанье – шăрттан. Его готовят и летом, и зимой после закалывания барана (овцы). Желудок зарезанного животного тщательно промывался и начинялся нарезанной жирной бараниной без костей. Во избежание порчи мясо для начинки солили. Наполненный желудок зашивали суровыми нитками, после чего он по своему внешнему виду напоминал каравай хлеба. Шăрттан клали на сковороду и ставили в печь, где его держали в течение 3-4 дней. На сковороду в первые два дня стекала жидкость, ее сливали и поедали, макая в нее хлеб. Готовый шăрттан хранили в прохладном месте. Шăрттан подавали на стол при угощении гостей. Летом в страдную пору кусочки шăрттана клали в суп. Тултармăш (в некоторых местностях его называют сут, хас) готовили из кишок заколотого животного. Кишки начиняли салом или мелкими кусочками жирного мяса и крупой, концы кишок завязывали суровыми нитками. Тултармăш вначале опускали в котел с кипящей водой, затем ставили на сковороде в печь для поджаривания. Тултармăш ели в горячем виде, часто вместе с шурпе. По этому случаю приглашали близких родственников. Так же, как и тултармăш, делали юн тултармăш - кровяную колбасу. Ее компонентами являлись: свежая кровь, сало, крупа.

Юн - кровь используется в приготовлении ряда других кушаний. Так, под названием юн (юн ăшалани) известно блюдо, которое готовится на сковороде из свежей крови с крупой и кусочками сала. Это было любимое кушанье для детей.

Сÿрме - сплетенные из кишок и других внутренностей животного кушанье длиной около 0,5 м. Сÿрме варится вместе с шÿрпе. Это блюдо известно главным образом у средненизовых чувашей.

Шÿрпе - популярное мясное блюдо чувашей. Мясной бульон шÿрпе варили при забое скота и готовили из субпродуктов - головы, ног, внутренностей, Шÿрпе, как и шăрттан, тултармăш, юн ăшалани, является желанным кушаньем. В частности, в Петров день обязательно принято закалывать барана. В этот день отведать шÿрпе созывают гостей - родственников и соседей.

Из бараньих, говяжьих или свиных голов и ног делали (и сейчас делают) студень с добавлением лука и чеснока. В прошлом лесным жителям была доступна дичь. Чувашские охотники ловили диких уток, рябчиков, тетеревов, глухарей, зайцев, а иногда добычей специальных капканов и стрелков становились медведи. Мясо этих птиц и зверей, особенно утятина и зайчатина, использовалось для приготовления хуплу и других мясных кушаний. Дичину, например, мясо рябчиков, продавали на базаре.

Рыба использовалась в основном на уху - пулă шÿрпи.

Кислое молоко (турăх) низовые и средненизовые чуваши получали из цельного, а верховые - из снятого молока. Молоко кипятили в котле или в горшке. После остывания в кипяченое молоко клали закваску кĕвелĕк - чашечку кислого молока, ломоть хлеба или дрожжи. Посуда для образования кислого молока ставилась в полутеплое место. Турăх принято было добавлять в суп. Желанным кушаньем как у детей, так и у взрослых являлось хăймаллă турăх - кислое молоко с добавлением нескольких ложек сметаны. Кислое молоко, разведенное водой, так называемое турăх уйранĕ, в летнюю пору служило прекрасным жаждоутоляющим напитком.

Лакомые блюда готовили из творога. Свернувшееся после скисания снятое молоко переливали в мешочек из холста-редины и подвешивали для стекания жидкости. После стока последней мешочек клали под камень для выдавливания оставшейся жидкости. Полученный творог (тăпăрч) смешивали с солью и сырыми яйцами и набивали в формы - обручи из липовой коры диаметром 10-15 см и высотой 2-4 см. Сырки (чăкăт) пекли в нежарко натопленной печи, хранили в прохладном месте. Угощение сыром считалось знаком уважения. Чăкăт являлся ритуальным блюдом.

Из творога готовили также тавара - мелкие сырки в форме полушариков. После поджаривания в печи сырки накладывали в горшок с маслом. Тавара известны как холодная закуска.

Воду для питья в прошлом брали из чистых естественных водоемов - реки, речки, родника и из колодцев. Сырая вода была основным напитком. Чай готовили разными способами: из поджаренной муки, липового цвета, листьев плодовых кустарников, а также огородных и лесных трав - мяты, зверобоя, душицы и других. Настоящий чай ("фамильный") пили редко, однако в начале ХХ в., когда стало престижным иметь самовар, его употребление стало для семей состоятельных и средней зажиточности обычным. В районах Закамья, Приуралья и Сибири чаепитие укоренилось раньше, этому способствовали контакты с другими этносами - русскими, татарами и т. д. Кофе и какао были большой редкостью

Для приготовления окрошки (из черного хлеба и зеленого лука), запивания киселя, толокна, картофеля готовился квас (кăвас). Его делали из ржаного солода, ржаной муки и ячменного солода (в пропорции 3:1:3). Эту смесь заливали в кадку. Полученную тестообразную смесь (салат пăтти) ставили в большом чугуне в печь. Сваренный солод и 2-3 ведра кипяченой воды переливали в кадку с дыркой на дне. Сусло через постланную на дно кадки солому стекало по корытцу в кадку (квашню). Здесь сусло держали одну ночь, а затем его переливали в другую посуду.

У чувашей бытовал древний ритуальный напиток шерпет - медовая сыта. Способ его приготовления был прост: в 5-6 частях кипяченой воды растворяли мед. Шерпет употреблялся с киселем во время жертвоприношений, в обычное время его пили редко. Приятный вкус воды какого-либо источника часто сравнивают с медовой сытой.

Весьма популярным народным напитком являлось пиво (сăра). без которого обходился редкий обряд. Солода (ячменного или ржаного) для пива старались готовить как можно больше, для его каждое селение имело одно или несколько солодовых овинов (салат авăнĕ). Вначале зерно ссыпалось для разбухания в корыто с водой. Через трое суток его высыпали в кучу, и зерно проращивалось. Время от времени кучу разбрасывали и вновь собирали. Затем его долго сушили на лавках жарко натопленного овина. Всего на приготовление солода уходило 9-12 дней. Сухой солод размалывался на мельнице.

Не менее трудоемким был процесс пивоварения. Для этого почти каждый крестьянский двор имел лачугу (лаç), в летнюю пору пиво нередко варилось на берегу речки. При соотношении один пуд солода на шесть ведер кипяченой воды солод тщательно перемешивался в кадке. Потом кадку закрывали пологом, чтобы солод подластился. Через пять-шесть часов в кадку снова наливали кипяченую воду, и после этого сусло (асла) в кадке настаивалось. Чистую часть сусла отливали в другую кадку, а гущу процеживали через солому в корыте. С корыта процеженное сусло вытекало в кадку. Его кипятили в котле и снова процеживали. Закваска (кулавкка) делалась из хорошего солода, дрожжей и муки. Все это перемешивалось, затем смесь кисла. Когда начиналось активное брожение, закваску отливали в кадку с суслом, приговаривая при этом: "Час йус, сурхи шыв епле шавлать, саван пек шавла. Чыслă, чыслă хăнасем килнĕ, ĕçес теççĕ, час йÿç. Шур кайăка хăвалаççĕ, шурă лаша утланса, шурă кĕççе хурса, саван сикки сик" ("Скорей броди, шуми, как шумит весенняя вода. Почетные гости приехали, пить хотят, скорее броди. За белым зайцем гонятся, оседлав белого коня, постелив на него белый войлок, так же поспешай"). Вместе с закваской в сусло выливали отвар хмеля. Все компоненты перемешивались, кадка тщательно закрывалась пологом. Сусло бродило сутки. Затем готовое к употреблению пиво процеживалось через сито. Для повседневного потребления готовилось некрепкое пиво, а для праздников - густое, крепкое. Употребление пива как обязательного ритуального напитка на всех праздниках и угощениях нашло отражение в названиях некоторых из них, в том числе: автан сари - петушиное пиво (по завершении полевых работ), кантăр сăри (после уборки конопли - угощение помочан), хĕр сăри - девичье пиво и т. п.

Из хмельных напитков известны также симпыл - медовое вино, кăрчама - медовая брага, эрех - вино из березового сока, камăс - кумыс. Употребление самогона вошло в быт чувашей довольно поздно - в конце ХІХ - начале ХХ вв. Пьянства в современном его понимании не существовало.

Обрядовая трапеза (йăла-йĕрке тумалли апат) - это блюда праздничного или ритуального назначения - свадебные, похоронно-поминальные, жертвенные, а также способ их подачи, оформления, потребления, ритуал и этика поведения участников трапезы. Трапезы бывают домашние и общественные. При приходе гостей чуваши показывали свое гостеприимство, выставляли на стол наиболее ценные припасы, имевшиеся дома или заранее приготовленные для гостей. Гостевыми блюдами являлись шăрттан, чăкăт или тавара (сырки), масло, мед; не требовавшие много времени на приготовление горячие лакомые блюда месерле çăмарта (сваренные вкрутую и поджаренные яйца), капартма (пресные лепешки).

Угощение начиналось с подачи ковша пива. Гостю предлагалось выпить подряд три раза - это предписывалось традицией. В то же время этикет требовал, чтобы гость, особенно женского пола, вел себя скромно, выпивал только небольшими глотками. Пиво преподносилось с пожеланием здоровья и выражением благодарности: "Тав сана!". Гости приносили с собой кучченеç (гостинцы) - это бочонок пива (3-5 л), каравай хлеба, сыр. Характер гостинцев зависел от обстоятельств - праздника, обряда, торжества. Так, у низовых чувашей по настоящее время сохранился обычай приносить на свадьбу по целому вареному гусю и хуплу. Гостинцы облегчали расходы хозяев. Ритуальная трапеза состояла из принятого для определенного обряда комплекса блюд. По основным обрядам различались названия трапез: ача чăкачĕ (сыр на родинах), çĕнĕ çын яшки (обрядовый суп на свадьбе, букв. суп молодой) или сене сын икерчи (обрядовая лепешка на свадьбе), никĕс пăтти (обрядовая каша при закладке дома), кĕр сăри (пиво на осенних поминках в честь нового урожая) и др.

Общественные трапезы совершались с большим числом участников. Характер всенародных пиров имели трапезы на свадьбе, при проведении древних праздников и молений акатуй (по окончании сева), çимĕк (семик, троица), уй чÿк (моление об урожае в поле) çумăр чÿк (моление о дожде), сăра чÿклени пли кĕр сăри, хĕр сăри и т. д. Кушанья и напитки участвовавшие в празднике и молении приносили с собой. На месте проведения обряда уй чук закалывалось купленное на общие средства жертвенное животное и варилось шÿрпе и каша. Общественные пиршества, в частности акатуй, хĕр сăри, совершались из продуктов, принесенных участниками обряда.

---

Посуда и утварь.

Деревянная посуда. У народов лесной полосы, в том числе чувашей, была сильно развита обработка дерева. По­чти вся домашняя утварь изготовлялась из дерева. Инстру­ментов по деревообработке было много: бурав (пăра), ко­ловорот (çаврам пăра) служат для сверления отверстий и ямок в сплошном материале; долото, стамеска (ăйă) – инст­рументы для выдалбливания отверстий, гнезд, пазов (ыра); долото большое (кăра) применяется для выборки пазов бре­вен, досок, при изготовлении ступ, корыт, кадушек и дру­гих долбленых изделий.

Поперечное тесло (пулле) использовалось при выдал­бливании деревянной посуды, корыт, лодок. Всевозмож­ные ножи (çĕçĕ) использовали для резьбы рельефов и ук­рашений.

По способу изготовления и характеру использования деревянную утварь можно разделить на несколько групп: 1) утварь долбленая с цельным дном; 2) долбленые сосуды со вставным дном; 3) клепаные изделия; 4) посуда из бере­сты, луба, коры; 5) плетеная утварь из лозы, лыка, дранки, корней.

Долбленые сосуды были удобны для обработки и хра­нения зерна, круп, муки и многих других продуктов. В ос­новном цельнодолбленой была столовая посуда – чаши, со­лонки, ковши, ложки. Долбленые орудия использовались при толчении зерна (пшена, полбы, ячменя, проса), семян конопли, соли, а также обработки сырья (кудели, сукна). Для этих целей использовали ступы (килĕ) и песты (кисĕп). Нужную форму долбленым сосудам придавали техникой выжигания, доводку и расчистку в таких случаях произво­дили с помощью долот. Уменьшенную форму ступы имели солонки (тăвар килли). Этот предмет часто украшали резь­бой – геометрическими узорами. Солонка-ступка была в каждом доме, так как раньше каменную соль продавали не­молотой.

Формы и размеры столовой посуды, вид дерева, выби­раемый для нее, диктовались ее назначением. Большая де­ревянная чаша (тирĕк, пысăк чашăк, чара) служила для по­дачи первого (яшка, шÿрпе) или второго блюда – каши (пăтă), мяса (аш) на всех членов семьи. Малолетним детям пищу давали в мисочках (чаплашка). В зависимости от подавае­мых блюд применялись чаши пологие или глубокие, малой, средней или большой величины, например: çăкăр тирки – чаша для хлеба, яшка тирки – миска для супа, çу савăчĕ – чашка для масла, чара – чаша для замешивания пресного теста и т.д. Древние формы чаш сохранились до XX в. Одна из них – тарелка необычной формы (как бы чашка в чаше) для подачи вареных яиц (çăмарта), сыра (чăкăт). В древно­сти она являлась ритуальной чашей для гаданий и магичес­ких действий.

 Столовую посуду изготовляли из мягких (липа, ветла, осина) и твердых (дуб, береза) пород деревьев, из цельного куска дерева или корневища. Из крепкого корня делались лучшие образцы больших ковшей – братин (алтăр), малых ковшей для пива (курка). Они имеют форму ладьи. Носо­вая сторона большого ковша поднята кверху и, переходя в узкую шейку, расчленяется, образуя завершение в виде двух конских голов (ут-курка). Интересны своеобразные двух­- и трехвыемочные ковши «тĕкелтĕк» и «янкăлтăк». В них одновременно наливали мед и пиво, а в трехсекционный ковш еще и «пылсем» (бальзам) из разнотравья. Эти «пар­ные ковши» (йĕкĕрлĕ курка) предназначались только мо­лодоженам. Красивой причудливой резьбой украшались малые ковши, которые являлись гордостью семьи. Они также часто имеют ладьевидную форму. Рукоять высо­кая с прорезной петлей, заканчивающейся крючком для подвешивания. Узоры на рукояти бывают разные: это со­лярные мотивы, жгут, выемка, желобки, скульптурные формы.

Долбленой была корытообразная утварь – начевки для муки (такана), корыта (валашка, кункăра, шан).

Долбленая посуда со вставным дном использовалась для хранения и переноски продуктов. Замечательное изде­лие этого вида – çÿпçе – выдолбленная из толстой липы кадушка – укладка для хранения одежды. Çÿпçе входило в качестве обязательного элемента в приданое невесты, оно украшалось резьбой. К этому же типу относится пахтаница (уйран çÿпçи), которая используется и в наши дни для сби­вания масла.

Изделия, выполненные долблением со вставным дном, известны под общим названием чĕрес. Основные их виды: чĕрес – кадушка для хранения продуктов, кăвас чĕресĕ – квашня, пăт чĕресĕ – пудовка (мера сыпучих тел в один пуд), патман, касмак – емкости для меда или зерна в 4 пуда, сĕт чĕресĕ – ведро для молока, чилек, ленкес, хăлаш – долбленые ведерки и др. Некоторые сосуды предназнача­лись для пива и имели длинные и узкие горлышки: чăрхат, чарак, талпар, янтав, камшаяк, çавраяк... Чирясы изготовляли из стволов липы или осины высотой от 20 см до 1 м и более.

Деревянные клепаные ведерки с крышкой и ручкой, как и долбленые ведра, назывались чĕрес. Специально для воды и доения коров предназначались клепаные ведра с носи­ком (витре, шайка). Для ношения воды они делались с уш­ками и с привязанными к ним веревками или сыромятны­ми ремнями. Кадушечки для ношения турăх уйранĕ (молочного напитка) имели плотно закрывающуюся крыш­ку – это чилек, лакăм.

В быту чуваши широко пользовались посудой из бере­сты – сшивными туесами и кузовками (пурак) цилиндри­ческой формы.

Для хранения и переноски продуктов и разных вещей применялась плетеная тара; широкий набор плетенок из лыка известен под общим названием кошель (кушел). В кушел – аккуратно сделанную плетеную сумку с крышкой – укладывали продукты и мелкий скарб на дорогу. Пестерь (пушăт, такмак, пештĕр) являлся кое-где сумкой распоря­дителя свадебного поезда (туй пуçĕ). В эту сумку клали об­рядовые блюда – хлеб (çăкăр) и сыр (чăкăт). Наряду с сум­ками в употреблении было плетеное лыковое ведро шăпаня для воды и пива. В плетеных чашках расстаивались хлеба перед выпечкой, плетеные коробки использовали в качестве солонки. Сосуд для воды (шыв савăчĕ) и туесок для пороха брали с собой на охоту.

Многие предметы утвари плели из лозы. Из черемухо­вых или ивовых прутьев изготовляли корзину для ложек (çăпала пĕрни). Бытовали сосуды, плетенные из дранки, лозы и полосок бересты, лыка, пучков травы. Так делали, например, чаши для хлеба. Из ивовой лозы плели сенной кошель (лăпă), различные корзины (çатан, карçинкка), ку­зовки, курманы, сундучки, мебель, рыболовные снасти.

Глиняная посуда. Изготовлением глиняной посуды люди занимались издревле. Ее производство в Волжской Булгарии стояло на высоком уровне. Однако с XVI в. мест­ные традиции в изготовлении высокохудожественной ке­рамики постепенно забываются. После присоединения к Русскому государству потребность в гончарных изделиях удовлетворялась в основном продукцией городских ремес­ленников.Глиняную посуду изготовляли из заранее заготовлен­ной глины. Глину клали в деревянный ящик и основатель­но мяли ногами, руками, чтобы она была мягкой, эластич­ной и при скручивании из нее жгута не разрывалась. После этого из глины делали заготовки различных размеров в за­висимости от величины посуды. Заготовки – это неболь­шие куски глины, скатанные в толстый и короткий жгут.

Формовка сосуда производилась на ручном или нож­ном гончарном круге. Изготовленная посуда после про­сушивания покрывалась глазурью, что придавало ей прочность и блеск. После этого она обжигалась в специ­альной печи.

Чувашские гончары изготовляли разнообразную посу­ду: горшки, корчаги (чÿлмек, куршак), кувшины для моло­ка (мăйлă чÿлмек), для пива (кăкшăм), плошки (çу плаш­ки), миски (тăм чашăк), жаровни, рукомойники (кăмкан).

Они были самых разных форм и стилей. Абашевские, именьковские, булгарские и другие стили различались ви­дами и формой, орнаментом.

В домашнем хозяйстве чувашей использовалась и ме­таллическая посуда (чугунная, медная, жестяная).

Одним из древних сосудов, без которого не могла обходить­ся ни одна семья, являлся чугунный котел (хуран). В хозяй­стве имелось несколько видов котлов различных размеров.

Котел, в котором готовили обед, висел над очагом в избе. Котел большого размера для варки пива, пищи во время больших праздников, подогрева воды подвешивался над очагом лачуги (летней кухни). Чугун в чувашском хозяй­стве появился сравнительно поздно. К числу старинной посуды относится сковорода (çатма, тупа).

Наряду с чугунной посудой использовали медную: мед­ный жбан (чăм), рукомойник (кăмкан), ендова (янтал), со­суд для питья медовки и пива, по форме напоминавший в некоторых случаях коня-инохода (çурхат). В составе ку­хонного инвентаря были и другие металлические предме­ты – кочерга (турчка), ухват, косарь (кусар), ножи (çĕçĕ), треножник (такан).

В зажиточных семьях приобретали самовар. С конца XIX в. под городским влиянием в деревне появляются же­лезные ведра, стеклянные бутылки. Металлические лож­ки, половники, чашки, кастрюли, тазы, корыта получили распространение уже в советское время.

Димитриева, Н. И., Никитин, В. П. Деревянная утварь и посуда / Н. И. Димитриева, В. П. Никитин // Мир чувашской культуры. – Чебоксары : «Новое время», 2007. – С. 157-161.

Устно-поэтическое творчестве.

В чувашском устно-поэтическом творчестве представлены почти все жанровые виды и формы, за исключением, видимо, эпических произведений. Богат сказочный фольклор (юмах, халап), который подразделяется на три основные группы: волшебные или героические, бытовые сказки и сказки о животных. Волшебные сказки в основе имеют художественный вымысел, отличаются обильной фантазией, их главный идейный мотив - борьба со злом за правду, за счастье народа. В сказках о животных в аллегорической форме отображена жизнь людей и их взаимоотношения, а в бытовых - осмеиваются общие человеческие недостатки и пороки. И тем, и другим присуща общая для них сатирическая и юмористическая направленность.

Чувашские пословицы (ваттисен сăмăхĕсем) и поговорки (каларăшсем), составляющие другой жанр устно-поэтического творчества, носят преимущественно наставительный или воспитательный характер и, как правило, состоят из одного или двух логически завершенных предложений.

Чрезвычайно богато представлен у чувашей песенный фольклор (юрă). Бытовали трудовые, обрядовые, свадебные, поминальные, рекрутские, застольные, лирические, а также исторические песни. Среди молодежи широко распространенными были любовные, посиделочные, хороводные, игровые и шуточные песни и баллады. Важное место в песенном жанре принадлежит частушкам (такмак).

Вокальная музыка была в основном одноголосой. Дуэтное пение, а также двухголосие и многоголосие получили распространение в контактных зонах - под влиянием русских, мордвы, украинцев и др. По многочисленным исследованиям специалистов, в Приуралье сохранилось множество архаичных музыкально-фольклорных явлений, которые давно уже исчезли в остальных регионах, в том числе в Чувашии. Например, здесь достаточно устойчиво бытуют такие обрядовые комплексы, как вăйă, уяв, нартукан и т.д. К архаическим явлениям, законсервировавшимся в фольклоре приуральских чувашей, следует отнести также часто повторяющиеся в обрядовых песнях (свадебных, поминальных, святочных и др.) ярко выраженные дохристианские (языческие) сюжетные мотивы. Неотъемлемой частью народного творчества являются танцы (ташă). Мелодии женских танцев были умеренными, мужских - быстрыми и оживленными. Движения девушек (женщин) в танце обычно плавные, мягкие и очень выразительные. Мужской же танец по сравнению с женским резко контрастен - отличается удалью и задором, темпераментностью и быстротой движений.

Исполнение большинства песен и танцев у чувашей сопровождалось игрой на музыкальных инструментах. Традиционными из них являлись волынка - пузырь (шăпăр), гусли (кĕсле), скрипка (сĕрме купăс), дуда (шăхлич), барабан (параппан) и др. Однако при этом следует иметь в виду, что барабан как музыкальный инструмент применялся в основном среди верховых чувашей. Разновидностью волынки-пузыря являлась зурна - сăрнай, которая обычно изготовлялась из цельной шкуры животных - козы или жеребенка - и отличалась богатством звучания. Со второй половины XIX века чувашам стали известны также русская балалайка (тăмра), гармонь (хут купăс), а еще позже - гитара, мандолина, баян и другие музыкальные инструменты. Примечательно, что традиция игры на волынке-пузыре (шăпăр) среди приуральских чувашей держалась довольно долго - вплоть до 50-60-х годов XX в., тогда как остальные инструменты рано вышли из бытования и сохранились в основном в воспоминаниях сторожилов. В настоящее время чувашские народные инструменты используются в основном фольклорными коллективами и профессиональными артистами.

Çĕрĕ памалла (çĕрĕлле, тункăсла)

Ку вăййа тĕрлĕ вырăнта, тĕрлĕ вăхăтра выляма пултараççĕ. Выляма çĕрĕ е пĕчĕк япала (тÿме, патак) кирлĕ.

Ачасем юнашар ларса тухнă. Асли çĕрĕ валеçет, çĕррине пĕрне çеç парать. Вара вĕçĕнче ларакан ача патне пырать те аллине çапать:

— Çĕрĕ камра?

Лешĕ хуравлать. Тĕрĕс каласассăн, вăл çĕрĕ валеçекен вырăнне йышăнать, пĕлеймесессĕн — хăй вырăнĕнчех юлать, вăйă малалла тăсăлать.

------------------------------------------------------------

Вылякансем йĕркипе ларса тухнă. Ертсе пыраканĕ çĕрĕ валеçет. çав вăхăтра пĕр ачи аякка кайса ларнă. çĕрĕ валеçсе пĕтерсен, ăна чĕнсе илеççĕ. Унăн çĕрĕ камра пулнине пĕлмелле. Пĕлсен, иккĕшĕ вырăнсемпе улшăнаççĕ, пĕлеймесен, малтанхи вырăнах кайса лармалла. Пĕр 5—6 хут вылянă хыççăн та çĕрĕ камра пулнине пĕлеймесен, ăна «качча параççĕ» е «авлантараççĕ», урăхла каласан, «сутаççĕ».

Ертсе пыраканĕ тата çĕрĕ илнисем ачасенчен аяккарах кайса алăри пилĕк пÿрнине те арçын е хĕрача ячĕсене хурса тухаççĕ. Вара шыраканнинчен ыйтаççĕ.

— Ку пÿрнипе мĕн тăватăн?

— Вутă татма яратăп.

— Ку пÿрнипе мĕн тăватăн?

— Шыв ăсма яратăп.

Малалла та çавăн пекех. Юлашкинчен шыраканнин пĕр «пÿрнине» «качча параççĕ» е «авлантараççĕ». Вăйă малалла пырать. Шыраканĕ - урăх ача.

Чувашские имена

Чувашские имена
 О чувашских именах на http://dic.academic.ru >>>
Чувашские мужские имена >>>
Чувашские женские имена >>>

Абакъ Абакай Абакумъ Абасъ Абась Абасникъ Абахта Абашъ Абдрахменъ Абдукъ Абекъ Абекей Аберка Абженка Абигей  и др.

АЛФАВИТЪ мужских языческих имен чуваш из книги «Магницкий, Василий Константинович. Чувашские языческие имена / В. К. Магницкий. - Казань : Тип. Императорского ун-та, 1905. – С.

Чувашская письменность.

Создание нового чувашского алфавита и первых учебных книг

Учась в гимназии, И. Я. Яковлев приступает к созданию школы - прообразу будущего педагогического училища, в университете создает новый чувашский алфавит, составляет и издает на нем ряд учебных книг, включая букварь. Его стремления, желания удивительно сочетаются с потребностями общества, народа. 26 марта 1870 г. министром были утверждены "Правила об образовании инородцев, населяющих Россию", которые обязывали обучать детей национальных меньшинств в начальной школе на их родном языке. И для этого намечались определенные меры: подготовка учителей из среды самих же инородцев, составление школьных учебников и т.д. И. Я. Яковлев в 1870 г., по поступлении в университет, приступает к составлению алфавита чувашского языка и завершает его к концу 1871 г. Это был большой научный подвиг студента. Чувашский язык стал средством просвещения народа, развития национальной культуры.

Ко времени поступления Яковлева в университет в просвещении нерусских народов Поволжья использовалась система, разработанная видным ученым-ориенталистом, педагогом-миссионером; Н. И. Ильминским. Он явился инициатором и организатором Казанской крещенотатарской школы и так называемых братских школ, которых 1870 г. среди чувашей, марийцев и удмуртов насчитывалось более сорока. С целью насаждения христианства и усиления борьбы против влияния магометанства на народы Поволжья процесс обучения в этих школах осуществлялся на родном языке.

По воспоминаниям А. Рекеева, первая встреча И. Я. Яковлева с Н. И. Ильминским состоялась в июле 1870 г., когда Яковлев приехал в Казань для представления документов в университет. В начале сентября 1870 г. он побывал в крещенотатарской школе, затем лично навестил ее основателя. В 1867 г. Н. И. Ильминский читал рецензию Яковлева на книгу Н. И. Золотницкого "Солдалык кнеге", опубликованную в "Симбирских губернских ведомостях" (13 апреля 1867 г.). «…»До встречи с Н. И. Ильминским в вопросах просвещения национальных меньшинств, приобщения их к русской культуре студент находился под влиянием Баратынского. Последний не разделял педагогических взглядов Ильминского, называл его "шарлатаном". Встречи с Н. И. Ильминским, знакомство с заведующим школой В. Т. Тимофеевым произвели на Яковлева большое впечатление.

«…» После знакомства с Ильминским, чтобы чаще встречаться с ним, студент Яковлев находит квартиру вблизи его дома. Как и многие другие иногородние, он снимал частную квартиру за высокую плату. В 1870-1871 году он квартировал вместе с Н. Соколовым и А. Панаевым. После исключения их за невзнос платы за обучение Яковлев жил вместе с чувашским крестьянином Игнатием Ивановым и с другими студентами недалеко от университета. В конце мая 1871 г. он перешел на другую квартиру, найденную для него женой проф. Н. И. Ильминского.

«…» Еще в 1867 г. в своей рецензии на книгу Н. И. Золотницкого "Солдалык кнеге" Яковлев предложил усовершенствовать его алфавит путем введения особых знаков для обозначения специфических звуков чувашского языка. Ильминский читал эту рецензию и полностью разделял мнение рецензента. Поэтому сейчас идея Яковлева нашла поддержку со стороны профессора. И с 1870/71 учебного года для Яковлева местом изучения фонетики тюркских языков становится квартира Н. И. Ильминского. Здесь и зарождается конкретный план просвещения родного народа, создания нового чувашского алфавита, первого букваря.

О значении этих встреч с ученым И. Я. Яковлев впоследствии рассказывал: "Я по его приглашению стал часто ходить к нему запросто, и в течение первых четырех месяцев нашего знакомства был я у него на собеседованиях с глазу на глаз, по крайней мере 30 раз, причем я приходил с раннего вечера, уходя иногда тогда, когда уже светало и звонили церкви Богоявления к обедне...

В конце концов Ильминский убедил меня в том, что в основу образования родных мне чувашей должен быть положен не русский, а родной их язык, что это правило должно применяться вообще ко всем инородцам".

«…» Найдя поддержку со стороны Ильминского и его сподвижника, Яковлев задумался над тем, как превратить частную школу в национальную. Для этого необходимо было создать доступный народу алфавит, подготовить учителей и переводчиков учебной литературы из среды самих же чувашей, составить буквари и другие учебные пособия, В помощники к себе Яковлев привлекает Игнатия Иванова, Т. П. Петрова, учеников своей школы, они занимаются переводами, изучают особенности чувашского языка, собирают материалы устного на родного творчества и т.д. Осенью 1870 г. под непосредственным научным руководством Ильминского началось составление нового чувашского алфавита.

«…» Частые встречи привели, однако, и к другому результату, а именно сильному религиозному влиянию Ильминского на студента. Ильминский убеждает Яковлева, что чуваши должны позаимствовать у русских и религию, и алфавит. Он познакомил Яковлева с трудами академиков О. Н. Бетлинга, А. А. Шифнера, Ф. И. Видемана и других ученых, которые для обозначения разноязычных звуков успешно использовали русский алфавит. Особенно глубоко изучал студент Яковлев "Собрание грамматики черемисского языка" Ф. И. Видемана, "Язык якутов' О. Н. Бетлинга. Несомненно, Ильминский передал И. Я. Яковлеву свой опыт по составлению татарского алфавита на основе русской графики.

В это время Яковлев был студентом физико-математического факультета. В течение первого же года обучения в университете Яковлеву приходилось сочетать филологические исследования с изучением математических наук. Итогом 1870/71 учебного года явилось то, что он вместе со своим русским другом по университету В. А. Белилиным, под руководством Н. И. Ильминского и при содействии профессоров Г. С. Саблукова, И. Н. Булича и других составил первый вариант чувашского алфавита, состоявшего из 47 букв.

За это время Яковлев с помощью учеников своей школы в Симбирске и прежде всего А. Рекеева, а также Игнатия Иванова и С. Тимрясова сделал несколько переводов религиозных книг с татарского и русского языков на чувашский. Предстояла работа по составлению первого чувашского букваря, над которым И. Я. Яковлев усиленно работал в период летних каникул в Симбирске. В этой работе принимал участие В. А. Белилин, Игнатий Иванов, Т. П. Петров и ученики Симбирской чувашской школы. Все они в Буинском уезде собирали для будущего букваря образцы устного народного творчества.

К осени 1871 г. завершилась работа по составлению первого варианта букваря, а 15 ноября совет братства св. Гурия допустил его к печати. В январе 1872 г. он вышел в свет под названием в такой транскрипции: "Тьваш адизине сырьва вьренмелли кнеге" в объеме 56 страниц с разделами: 1) предисловие, 2) азбука, изложенная по звуковому способу, и примеры для упражнения в чтении, 3) краткие нравоучения, обращение к начинающему учиться грамоте, 4) молитвы и 5) приложение. В предисловии подчеркивается, что "Букварь предназначен к употреблению в чувашских школах как учебное руководство для чувашских детей и составлен согласно Правил 26 марта 1870 г. о первоначальном обучении инородцев - пользоваться живыми наречиями инородцев как орудием для распространения христианского просвещения и обрусения их».

«…» Первый чувашский букварь, составленный на основе низового диалекта (родного края И. Я. Яковлева), не был букварем в обычном смысле этого слова. Он предназначался не только для обучения основам грамоты, но и для привития самых необходимых в крестьянской жизни норм поведения. Как первая народная книга, он отражал многие стороны духовной жизни чувашей: их быт и нравы, образцы устной словесности, религию и т.д.

Однако первый вариант алфавита имел существенный недостаток и потому не получил широкого признания среди учителей.

Наличие в букваре множества букв со "щетинами" наверху (мягкость звуков обозначалась черточкой над буквами) затрудняло усвоение алфавита. Поэтому Яковлев вместе со своими единомышленниками в том же году усовершенствовал алфавит, оставив в нем только 27 букв. На нем в том же году (1872) были изданы литографическим способом "Букварь для чуваш" и перевод книги с татарского языка "Начальное учение православной христианской веры", которые положили начало зарождению чувашского литературного языка.

Этот букварь, по сравнению с первым, был признан наиболее удачным, доступным по языку и потому получил распространение в школах Казанского учебного округа, что не могло не радовать Яковлева.

В 1872 г. Министерство народного просвещения ввело его в чувашские школы, и с этого времени он стал обязательным учебником, вытеснив "Чуваш кнеге", "Солдалык кнеге" Н. И. Золотницкого. В отчете попечителя Казанского учебного округа за 1872 г. было подчеркнуто: "В чувашских школах введен составленный Яковлевым букварь, который приносит большую пользу ученикам-чувашам на первых годах обучения".

«…» В 1873 году Яковлев сначала усовершенствовал чувашский алфавит, максимально приблизив его к русскому. Он оставил 25 букв, а для обозначения специфических звуков чувашского языка еще раньше ввел c, y, теперь же добавил a, e,, заимствованные из немецкой транскрипции. По словам Н. И. Ильминского, "на этом и остановился чувашский алфавит Яковлева". Это означало, что алфавит с 25 буквами оказался окончательным. Он продолжает жить и поныне и вошел в историю как «Алфавит Яковлева". После Октябрьской революции он подвергся незначительному изменению.

Усовершенствованный алфавит стал основой "Букваря для чуваш с присоединением русской азбуки", который Яковлев составил и выпустил в том же 1873 г. Эта книга явилась главным учебником для изучения не только чувашского, но и русского языков. В этом заключается ценность всех букварей И. Я. Яковлева, которые с 1873 г. издавались с чувашской и русской частями и сыграли большую роль в приобщении чувашей к русской культуре.

«…» Создание письменности имело большое общественно-политическое значение в дальнейшей жизни чувашского народа, способствовало росту его международного авторитета. Зарубежные ученые, привыкшие характеризовать чувашскую культуру поговоркой периода Золотой Орды - чувашскую культуру корова съела, - просили выслать им возрожденную чувашскую книгу. Считавшийся до этого «бедным» чувашский язык, благодаря неутомимой деятельности И. Я. Яковлева и всесторонней помощи Н. И. Ильминского и других русских ученых в начале 70-х годов XIX в., стал орудием школьного обучения и церковной проповеди. По признанию широкой общественности, составление нового алфавита и незамедлительное издание на нем двуязычных букварей с чувашским и русским отделами произвели переворот в деятельности чувашской школы. «…»

| Наверх |

---

Н.П.Петров

Новая чувашская письменность

Чувашская письменность новая создана И.Я. Яковлевым на базе низового диалекта путем реформирования алфавита Н.И. Золотницкого. Еще в 1867 г. в рецензии на книгу Н.И. Золотницкого «Сoлдалык кнеги» Яковлев писал о необходимости введения в чувашскую графику дополнительных знаков для обозначения специфических звуков чувашского языка. В 1870, став студентом Казанского университета, Яковлев сблизился с профессором Н.И. Ильминским, принял его систему обучения инородцев и приступил к разработке алфавита для чувашского языка. По рекомендации Ильминского к этому делу он привлек студента старшего курса университета В.А. Белилина, русского, и ученика крещено-татарской школы чуваша С.Н. Тимрясова. Путем выездного исследования языка и устного словесного творчества чувашей Буинского уезда, в частности д. Кошки-Новотимбаево, Симбирской губернии им удалось определить в низовом диалекте чувашского языка 45 фонем, в т.ч. 8 гласных и 37 согласных. При этом впервые за более чем 100 лет существования письменности ими были выделены гласный заднего ряда среднего подъема ă, гласный переднего ряда среднего подъема ĕ, лабиализованный гласный переднего ряда верхнего подъема ÿ, которые были обозначены графическими знаками, ъ, ь, ÿ. Для различения мягкости согласных при соответственных буквах начертан апостроф. Звонкость согласных обозначалась соответственными буквами русского алфавита. Звонкий заднеязычный согласный х начертан буквой Ћ, звонкая переднеязычная аффриката ч — буквой д` (ад`а, по современной орфографии ача «дитя), глухая аффриката — буквой т`. Выбор букв т`, д` мотивирован тем, что аффриката ч в низовом диалекте сильно тяготеет к мягкому т`, д`.

На основе нового алфавита, составлен, по принципу фонетического транскрибирования, был написан букварь «Тъваш адизене сыръва вьренмелли кнеге» (Книга для обучения грамоте чувашских детей). Алфавит букваря содержит 47 знаков: Аа, Бб, Б'б', Вв, В'в', Гг, Г'г', Ћt, Дд, Д'д', Д`д`, Ее, Жж, Ж'ж', , Зз, З'з', Ии, Йй, Кк, К'к', Лл, Л'л', Мм, M'м', Нн, Н'н', Оо, Пп, П'п', Рр, Р'р', Сс, С'с', Тт, T'т', Т`т`, Уу, _y, Фф, Хх, X'х', Шш, Ш'ш', ъ, ь, Ыы.

Первый букварь И. Яковлева написан на языке низовых чувашей сообразно его звуковой системе. Но ввиду громоздкости и технического несовершенства знаков для практического пользования оказался неудобным. Сразу после выхода букваря Яковлев и Белилин переделали его, сократив количество букв до 27. При этом буквы, обозначающие звонкие согласные звуки, были исключены из алфавита, т.к. в чувашском языке глухое или звонкое произношение согласного определяется тем, в какой фонетической позиции находится этот согласный. Произведено сокращение знаков, введен, для обозначения мягких согласных звуков. Исключение составляют мягкие согласные л', н', т', у которых даже в соседстве с гласным заднего ряда мягкость сохраняется (кукaл' «пирог», мaкaн' «мак»). Для этих мягких согласных были изображены буквы с диакритическими знаками л,, ?, T. Буква с', заменена буквой c, буква т' — буквой - Ћ, буква й буквой j. Реформированный алфавит выглядел так: Аа, Пп, Вв, Кк, Тт, T, Ћ, Ее, Шш, Сс, Cc, Ии, Jj, Лл, Љљ, Мм, Нн, ??, Оо, Пп, Рр, Уу, _y, Фф, Хх, ъ, ь, Ыы.

На этом алфавите в 1872 был издан пробный букварь «Сыръва вьренме тьтгьнмалли кьнеке» (Книга для обучения грамоте) и «Чън тьн кьнеки» (Начальное учение православной христианской веры). После выхода этих книжек Яковлев снова пересмотрел .алфавит и внес незначительные изменения: знаки ъ, ь заменил буквами a, e, знак j — буквой й; буквы о, ф исключил (написание новозаимствованных или заимствуемых слов подчинил русской орфографии). Это был окончательным вариантом чувашского алфавита. На его основе в 1873 был издан новый букварь — «Букварь для чуваш с присоединением русской азбуки», который состоит из двух — чувашского и русского — отделов и «Предуведомления», где изложены основные правила чувашского письма. В данном Букваре алфавит расположен в следующем порядке: Аа, Ăă, Уу, Ыы, Ее, Ĕĕ, _-, Ии, Йй, Кк, Лл, љЉ, Мм, Нн, ??, Рр, Сс, Çç, Шш, Вв, Кк, Хх, Пп, Тт, T, Ћћ. Этот алфавит без каких-либо изменений просуществовал 50 лет. С 1873 по 1917 на данном алфавите были изданы около 687 названий книг, в т.ч. Псалтирь, Новый завет Библии, календари, а также учебная, научная (агрономическая, ветеринарная, медицинская, пчеловодческая) и художественная литература, в 1906-07 газета «Хыпар».

Принятый в 1938 после ряда дополнений и действующий по настоящее время чувашский алфавит состоит из 37 букв.

Современный алфавит удобен и быть может рационален, но его нельзя считать совершенным. Несовершенство обнаруживает себя в двуязычной ситуации, когда заимствуемые из русского языка слова внедряются в чувашский язык без фонетических изменений. Фонетическая система чувашского языка не соответствует фонетической системе русского языка. Несоответствие наблюдается как в области вокализма. так и в области консонантизма. Согласные звуки, обозначаемые теми или иными буквами, в собственно чувашских словах и в словах новозаимствованных произносятся неодинаково как по твердости и мягкости, так и по глухости и звонкости. Устранение этих несоответствий требует пересмотра существующей системы чувашской графики, возможно, пополнения алфавита новыми буквами или изменения значения существующих букв. Но поскольку всякое изменение традиции письма и ломка алфавита усложняют овладение навыками письма и раздражают население, целесообразнее довольствоваться двусистемностью чувашского письма (одна система в написании собственно чувашского слова, другая — для заимствованных

Древнечувашская руническая письменность

Древнечувашская руническая письменность — одно из древних человеческих творений в многочисленных системах письменностей мира. Ее зарождение, развитие и прекращение существования связаны с историческими событиями — переменами в жизни, изменениями социального строя, идеологий, преображениями географической среды. Наиболее полно изучены два типа рунического письма: западный тип (германское, скандинавское, англосакское письмо и др.) и восточный (древнетюркский), восходящий к арамейским и персидско-арамейским письменам. В кругу западных письменностей функционирует также отличная от других — самостоятельная форма рунического письма (болгарская, венгерская), идущая в основе своей от восточного типа. К этой форме, видимо, близко стояло письмо Волжской Болгарии раннего периода, т.е. до возникновения здесь арабской культуры. От суваро-болгарского наследия уцелело лишь небольшое число предметов с руническими письменами, и они плохо изучены.

Чуваши явились прямыми последователями культуры раннего государства на Волге. В народе рунические письмена были распространены очень широко, воспроизводились на различных предметах, материалах и в различной технике.

Наряду с малой формой существовала и монументальная. К наиболее значительным памятникам относятся: 1) деталь женского нагрудного украшения шълкеме (18 в., медь, обнаружена при раскопках Мартыновского могильника — Козловский район, Чувашская Республика); 2) антропоморфный намогильный памятник основателю населенного пункта Клемтэль (1740, камень, Клементейкино, Альметьевский район, Республика Татарстан); 3) женские рубахи с "узорами письма", 18 в., вышивка — музеи Санкт-Петербурга, Чувашская Республика, Казани, Самары, Саратова, Уфы.

 Алфавит древнечувашской рунической письменности содержит около 35 знаков. Он перекликается с принципами алфавита Древнетюркской рунической письменности, воссозданный датским ученым В.Томсеном. Но чувашская руническая письменность не связана своим возникновением с орхоно-енисейскими письменами. Ее истоки лежат намного глубже, скорее всего восходят к древнеиранской системе письма, к арамеям, аршакидской пехлеви. В ней, как и в рунической письменности дунайских болгар, находят себе место и греческие буквы. Форма чувашских знаков зависел от используемого материала и техники воспроизведения. Поэтому конфигурация некоторых букв доходит до 5—6. Текст писали справа налево, сверху вниз, во мн. случаях, особенно в вышивке, использовали приемы лигатуры и узоров. Гласные в середине или конце слов встречаются лишь в текстах, выполненный в поздний период существования рунического письма.

 В мире функционирования оригинальная системы письма, рунические письменности Востока и Запада, чуваши — единственный народ, который, обладая богатейшим наследием — традициями древнейшей культуры, смог сохранить и развивать ее вплоть до 19 в.

---

Литература: Трофимов А.А. Древнечувашская руническая письменность. Ч., 1993

Стихотворения ."Чăваш чĕлхи".

http://nasledie.nbchr.ru/nasledie/yazyk/chavash-chelkhine/#Husankai_Tavan_chelhe

Чувашская национально–культурная автономия Республики Татарстан

Чувашская национально–культурная автономия Республики Татарстан (ЧНКА в РТ) образована 6 июня 1997 года. ЧНКА в РТ - общественная организация, которая объединяет физические и юридические лица, заинтересованные в возрождении языка, обычаев, традиций и культуры чувашского народа. Принципы ее деятельности: добровольность, равноправие, самоуправление и законность, уважение прав и свобод человека и гражданина.

Основные цели и задачи ЧНКА:

• возрождение и сохранение чувашской диаспоры;
• обеспечение единства чувашского народа, защиту его гражданских прав и свобод;
• участие в разработке государственной политики поддержки и развития языка, культуры, истории и обычаев чуваш;
• взаимодействие с республиканскими органами государственной власти и органами местного самоуправления.

Адрес:  420034, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Техническая, 10-а.

Руководитель: Яковлев Константин Геннадьевич

 Ссылка http://nasledie.nbchr.ru/

Основные источники сведений по чувашской мифологии и религии — это записи таких ученых, как В.А.Сбоев, В. К. Магницкий, Н.И.Золотницкий и др. Важным источником информации о традиционных верованиях чувашей стала изданная в 1908 г. книга венгерского исследователя Д. Месароша «Памятники старой чувашской веры».

Язычество сохранилось в своей неприкосновенности только очень спорадически. Языческое селение это редкостное явление. Вопреки этому мне прошлым летом удалось длительное время побывать в одной такой исконно языческой местности <…> И в других краях, где сейчас уже исповедуют христианскую веру, жива память о языческой эпохе в основном в устах стариков, которые сами лет 40-50 тому назад тоже приносили жертвы древним чувашским богам.^[1]

В конце XX в. большой массив чувашских мифов был обработан при составлении чувашского эпоса Улып.

 Сотворение мира

Космогоническая символика на чувашской вышивке

По преданиям, мир создан богом Туро, «но сейчас никто уже не знает, как он создал его ». Сначала на земле были только один язык и одна вера. Затем на земле появилось 77 разных народов, 77 разных языков и 77 разных вер.
Структура мира

«Чувашский мир» (рис. Владимира Галошева)

Для чувашского язычества характерно многоярусное представление о мире. В ряди старинных колдовских наговоров встречается упоминание о семидесяти семи мирах (çитмĕл те çичĕ тĕнче), в центре которых находится семьдесят семь морей. По краю этих миров ходит чудесный гнедой конь.
В чувашской структуре мироздания прослеживается общетюркское деление на надземные и подземные ярусы. В одном из небесных ярусов живёт главный пирешти Кебе, которых передает молитвы людей богу Туро, обитающему в самом верхнем ярусе. В надземных ярусах находятся и светила — луна ниже, солнце выше.
Первый надземный ярус находится между землей и облаками. Раньше верхняя граница находилась гораздо ниже («на высоте крыши ветряных мельниц»), но облака поднялись выше, когда люди стали хуже. В противовес подземным ярусам, поверхность земли — мир людей — называется «верхним миром»(Çỹлти çанталăк). По форме земля четырехугольная, в заговорах часто упоминается «четырехугольный светлый мир» (Тăват кĕтеслĕ çут çанталăк).
Под землей находится семь ярусов. Самый нижний, седьмой ярус располагался на глубине семи веревок. Согласно верованиям некоторых местностей, в седьмом подземном ярусе существовали души покойников^{[источник не указан 337 дней]}.

 Боги и духи

В Чувашской мифологии по В.К. Магницкому всего существовало более 200 богов и приданных им духов разных рангов и функций. Они населяли небо, землю и подземный мир. Д. Мессарош указывал:

Если последовательно, внимательно присмотримся к старой вере чувашей, особенно в том, что касается памяти Бога, находим значительные расхождения, например, с чистой шаманской верой алтайских тюрок. Культ хороших и злых духов померк, а роль шамана-жреца полностью потеряна. Однако в сегодняшнем веровании чувашей отчетливо вырисовывается понятие о единственном боге, что ни в коем случае не похоже на язычество. Русские исследователи В.А.Сбоев, В.К.Магницкий без особых знаний языка и предмета не могли выделить это настолько характерное свойство чувашской мифологии, поэтому исходили из того: так как речь идет о язычестве, черной вере, то, следовательно, каждый дух и фигура воображения это и есть Бог. И под это понятие подгоняли из текстов жертвенных молитв каждое уже не имеющее значения слово, называя Богом, и даже названия определенных болезней, без какой-либо систематизации и знания языка. В главе, посвященной Богу, я подробно говорю о чувашском монотеизме ^[2]

О количестве богов существует несколько мнений. По одному мнению бог один — Верховный бог (Ҫӳлти Турă), а остальные только прислуживают ему и являются духами. Другие считают чувашскую веру многобожьей.

• Албаста — злое существо в виде женщины с четырьмя грудями
• Арзюри — дух, хозяин леса, леший
• Вубър — злой дух, насылал болезни, нападал на спящего человека
• Вите хуси — хозяин хлева
• Вудаш — злой дух, обитающий в воде
• Ийе — дух, обитающий в банях, мельницах, заброшенных домах, хлевах и т. д.
• Йтрех
• Келе — злой дух.
• Вупкан — злой дух, насылающий болезни, невидимый или в виде собаки.
• Хэрле щыр — добрый дух, живущий в небесах
• Эсрель — дух смерти

 Мифические существа

• Асьтаха
• Ашапатман
• Огненный змей
• Пирешти

 Герои

• Адыл Батыр
• Улып

 Ырамась

Ы́рамась (чуваш. Ăрăмăç, ăрăмçă) — человек, обладающий мифической силой; в народе его называли творцом, мудрецом, волшебником, всесильным, вещим, ворожеем, колдуном, знахарем, чародеем и т. д. Иногда он выступал в роли юмăç и мăчавăр. Его действия, направленные на достижение Добра или Зла, представлялись в виде сотворения микрокосма и сопровождались заклинаниями, заговорами, гимнами-речитативами. Их текст часто заключал в себе формулу обращения к Аша, которое повторялось по 3, 5, 7, 9 раз, что было связано не только с представлениями о магической силе нечётных чисел, но и со степенью желания достичь поставленные цели.
Согласно наиболее общепринятой точке зрения, чувашское ăрăмăç происходит из орхоно-енисейского ырк (гадание)^[3]. Другие тюркские соответствия — тат. ырымчы, узб. иримчи. В современном чувашском языке этим словом обозначают народных целителей и экстрасенсов^[4].

Материальная и духовная культура чувашского народа XVI—XIX вв.Сельская община

Чувашская община. В древности все жители чувашских деревень объединялись в общину. Общины могли быть простыми (жители одной деревни) и сложными (жители нескольких деревень).
Все самые важные вопросы жизни общины решал сход. На сход собирались все главы семейств (обычно старшие мужчины в семье) и решали, как делить землю, когда начать сенокос, где строить мост, чем помочь осиротевшей семье и т. п.
Община была залогом спокойной и надежной жизни человека. Он знал, что община никогда не бросит его, всегда поможет и ему, и его семье. За бедных или больных односельчан, которые не могли, как следует работать, налоги платили всей общиной.
Многие исследователи отмечали, что в чувашских селениях не было большой разницы в достатке между людьми, то есть не было очень бедных и очень богатых людей. Люди побогаче так же много трудились, так же питались и одевались почти так же, как и их односельчане, отличались они лишь запасами зерна, других продуктов и большим количеством надворных построек.
В чувашской общине никогда не было брошенных стариков и детей, поэтому среди чувашей не было нищих, которые бродили по селениям и выпрашивали милостыню. Сирот и одиноких стариков брали к себе соседи или родственники.
Община защищала человека, но могла и наказагь его за проступки. Воров, пьяниц, распутных мужчин могли сечь розгами. Ворам на голову одевали сворованное и с шумом, барабанным боем водили по улицам. Был и такой способ наказания: провинившегося ставили у столба, и каждый взрослый человек деревни один раз ударял его. После такого позора никто не хотел родниться с такой ленивой и бесчестной семьей.
Самым страшным наказанием в древности было изгнание из деревни, а в те времена одинокому человеку было очень трудно выжить.
Вся жизнь человека проходила на виду односельчан, и люди дорожили мнением общины. Они понимали, что дурная слава достанется не только ему самому, но и родителям, и детям, и всей семье. Когда наши предки хотели побольше узнать о человеке, они прежде всего интересовались, чей это сын (дочь), то есть кто его родители.
Положение старых людей в чувашской деревне. В старинной чувашской деревне с большим уважением относились к старым людям. В древности наши предки не боялись стареть. Человек знал, что если он вел трудовую и порядочную жизнь, то чем старше он становился, тем больше его почитали и уважали. И старики всем своим примером показывали, что жить можно очень долго и подоброму, никому не причиняя зла. Некоторые исследователи писали о чувашахдолгожителях, живших по 90—100 и более лет. И сейчас во многих деревнях живут старые люди, в основном женщины, которым по 80—90 и более лет.
С уважаемыми старыми людьми советовались во всех важных вопросах жизни деревни, «Элыану аппа каланă (Тетушка Элыану сказала)» или «Исменей мучи хушнă (Дедушка Исменей велел)» — эти слова были законом для всех односельчан.
Слово «пословица» переводится на чувашский язык как ваттисен сăмахĕ, что в дословном переводе означает «слова старых людей». Чувашские пословицы — это одновременно и древняя народная мудрость, и законы, по которым жили наши предки.
Положение женщины в чувашском обществе. В чувашском обществе всегда был высок авторитет женщины.
Многие чувашские народные сказки начинаются со слов: «Пурăннă тет карчăкпа старик…» (жили, говорят, старуха и старик), то есть первым упоминается женский персонаж. Сравни начало русских сказок — «Жилибыли старик со старухой». В чувашском языке нет исконных пословиц, где бы неуважительно говорилось о женщинах.
Во время праздников или каких-то важных событий чуваши поднимали флаг в виде вышитого конца женской головной повязки (сурпан). Использование в качестве флага части женской одежды просто немыслимо для некоторых народных культур.
В чувашском обществе не существовало затворничества женщин и девушек. Они могли активно участвовать в жизни общины. Интересные записи о своей прапрапрабабушке оставил знаменитый чувашский поэт К. В. Иванов: «В деревне не было женщины бойче, чем Прта. Всю деревню она держала в своем повиновении. Все перед ней дрожали. Кого угодно она могла обрезать словом, а нет, — так зазывала к себе, угощала на славу и выпроваживала… Такоюто была старуха Прта. Поэтому и род ее был подобен ей: отважный, смелый, злой и добрый».
Некоторые ученые считают, что именно в чувашской народной культуре сохранились древнейшие остатки традиций матриархата. Термин кукамай, обозначающий бабушку по матери, состоит из двух слов: кук (кăк) — «корень, происхождение человека» и ама — «мать». В древности счет своему роду чуваши вели по женской линии — от матерей к дочерям. Многие исследователи сравнивают женский чувашский костюм с воеными доспехами древних воинов. До середины XX века сохранялась традиция, по которой чувашские девушки, женщины свободно ездили верхом на лошадях и даже участвовали в конных состязаниях во время праздников.
Многие ученые отмечают, что сохранение старинных обычаев и традиций во многих народных культурах — это заслуга женщин. Так, например, в Поволжье народный мужской костюм чувашей, русских, марийцев, мордвы и др. практически не отличается друг от друга, но женский костюм этих этносов имеет большую разницу.
Отношение к детям в чувашской деревне. Наши предки с вниманием относились и к самым старым, и к самым маленьким людям — детям. Каждый человек считал, что главное в жизни — вырастить детей достойными людьми. Чувашского ребенка воспитывала не только его семья, но и соседи, родственники — вся деревня. Помочь ему или, наоборот, сделать замечание мог любой взрослый.
Среди жителей деревни обязательно находился добрый и умный старик, который все свободное время возился с деревенскими детьми. Его так уважительно и называли — ача кĕтÿçĕ (ребячий пастух). Он делал детям игрушки, рассказывал сказки и легенды, разучивал с ними песни и пляски, показывал звезды на небе, учил делать разные поделки, ремонтировать вещи, мирил их, если они ссорились, мог утешить и вытереть слезы…
Ниме. С давних времен у многих народов существовал обычай бесплатной и дружной работы — помощи своим родным и односельчанам.
В чувашских селениях этот обычай назывался ниме. В деревенской жизни бывают такие работы, с которыми не справиться силами одной семьи. Например: строительство дома, срочная уборка урожая, вывоз бревен из леса и другие. Вот тогда на помощь приходили односельчане и с работой справлялись всем миром.
Рано утром хозяин семьи или специально выбранный уважаемый человек — ниме пуçĕ (глава ниме) — повязывал себе через плечо вышитое полотенце и верхом на лошади объезжал всю деревню. В руках у него был флаг — ниме ялавĕ. Ниме пуçĕ останавливался около каждых ворот и пел, приглашая на работу, например, так:

Кук! Выходи на ниме!

Мнение этнографов о чувашском национальном костюме.

http://bicer.ru/bicer_history_002.htm

И опять о вышивке.

http://bicer.ru/bicer_history_002.htm

«Чувашки мастерски вышивают по счету шелком свои рубашки и такими трудными узорами, что даже дама, мастерица шить по канве, полюбуется их работой»

А.А.Фукс "Это было старинное искусство – подбирать и располагать нити цветного шелка. Некоторые вышивки поражали высоким и подлинным чувством цвета. Вы смотрите на эти вышивки – и вами овладевают восторг и благодарность к народу за смелость и тонкость, с каким он подобрал трудные цвета. На некоторых старинных вышивках я наблюдал ту предельную точность рисунка, какую можно видеть на картинках великих итальянцев и какая создает особую тонкую величественность целого. Вспомните вырисованность каждого кудрявого волоска на голове младенца неподражаемой «Мадонна Литта» Леонардо да Винчи."

В. Козин. Древние узоры Из кн.: «Русские писатели о чувашах». Чебоксары, 1946

"...Висели узорчатые полотенца, расшитые сурпаны и разные другие принадлежности чувашского народа, все до такой степени бело и чисто, что любую из вещей не погнушалась бы положить на свой туалет наша щепетильная модная барышня."

Из журнала «Иллюстрированная неделя»1873

Хусанкай П.

Чувашская вышивка

За вас, родное мастерство,
Льняное наше полотно,
Я возвышаю голос свой:
Вам пережить века дано!
В душе таить не должен я
То, чем взволнован так сейчас.
Чувашской вышивкой, друзья,
Вы любовались ли хоть раз?
Лишь в Чебоксарах подержал
Рубашку чудную в руке,
Всю ночь я думал и гадал
О вышившей ее пиге.
Как нитки выбрала она –
Шелк яркий, словно позумент!..
И мысль меня лишила сна:
Прекрасному забвенья нет!
Бересту, лыко ли одни
Чуваш знал, вечный труд верша?
О нет! Тоскует искони
По красоте его душа!..
Твержу, родное мастерство,
Льняное наше полотно,
Про вашу дружбу и родство,
А зорька шелком шьет давно.
1926
Хусанкай, П. Чувашская вышивка
/ П. Хусанкай
// Хусанкай П. Здравствуй, солнце.

Исторические и сценические костюмы.

http://club.season.ru/index.php?showtopic=10497

Костюм.

Национальная вышивка.

http://alterling2.narod.ru/Rus/ChuvUkr.html

Чувашский национальный костюм.

Национальный костюм во все времена привлекал к себе особое внимание. Национальный костюм символизирует грандиозный путь древней культурной традиции, созданной и выстраданной чувашским народом, который прошел через невероятные по драматизму испытания. Он отражает художественно-эстетические вкусы чувашского этноса, его философские и нравственные представления, самобытное понимание мироздания и взаимосвязь человека с окружающей природой. Многочисленные порой уникальные формы чувашского костюма хранятся в виде разобщенных экспонатов в фондах ведущих музеев Чувашии, Казани, Самары, Саратова, Ульяновска, Уфы, а также Москвы и Санкт-Петербурга.
Одним из первых, наиболее полным собранием образцов чувашского национального костюма, начиная с XVIII века и до наших дней, является книга «Чувашский костюм: от древности до современности» (авторы В.В. Николаев, Г.Н. Иванов-Орков, В.П. Иванов). В этом произведении чувашский костюм показан как выразительный художественный ансамбль и значительный исторический памятник. Здесь выявлены и сфотографированы цельные костюмы и отдельные элементы, систематизированы разнообразные типы костюма, раскрыты формы и разнообразное содержание, а также выявлены в архивах и фондах музея старинные фотографии, рисунки и картины чувашского костюма. При работе над книгой использовались экспонаты из 20 музеев Чувашии, России и зарубежья, материалы экспедиций по Чувашии, Башкортостану, Татарстану, Пензенской, Оренбургской, Самарской, Саратовской, Ульяновской областям. Поэтому это издание поистине можно считать энциклопедией чувашского костюма.
Одеяния и украшения чувашей
Надела я рубашку белую,
Рукава, подол в письменах.
Я узор рукавов читала –
Надо идти вечером.
Узор подола прочитала –
Придти надо рано утром.
         Старинная народная песня, записана Н.И. Ашмариным
В этой народной песне поется о знаках, очевидно рунах, используемых в вышивках чувашских костюмов.
Руническое письмо, применяемое в вышивке, это всего лишь один из уровней символики, заложенной в народной вышивке. Основной же пласт символических значений лежит в самом расположении орнаментов и их сакральных значениях.
Чувашская культура имеет в своем распоряжении развитую знаковую письменную культуру. Наряду с арабским письмом и кириллицей чуваши пользовались руническим письмом (вполне вероятно, существовало две самостоятельные системы рунического письма – буквенная и слоговая). Руны чисел шут палли, систему родовых знаков ана палли, систему магических и космогонических знаков, самобытную числовую систему, напоминающую римские цифры, также распространенную и у народов, населявших Волжскую Булгарию.
Кроме того, в одеждах чуваши применяли систему маркеров, отражающих этническую, этноподгрупповую, социальную, родовую, территориальную принадлежность человека. Элементы костюма могли повествовать, по какому случаю одет тот или иной наряд: траур, свадьба, сватовство.
Мы не имеем аналогов столь развитой системы космогонии в костюмах соседствующих народов. Самобытный в общих чертах чувашский костюм во многом сходен с результатами генетических исследований. Так, костюмы верховых чувашей Чебоксарского района имеют большое сходство с костюмами марийцев.
Применение черного цвета, практически невозможное в костюмах других подгрупп, здесь выглядит естественно (обмотки лаптей, наплечники, пояс). В то же время, марийские женщины часто используют строй и стиль чувашского костюма, как свой. При этом используется упрощенная схема его декорировки. Используются более открытые цвета в его оформлении.
Учитывая целостность генетического типа чувашей и равноудаленность их как от тюрков, так и от славян и финно-угров, генетически именно верховые чуваши оказались ближе всех других этноподгрупп к финно-уграм. по поводу схожести марийских и чувашских костюмов верховой подгруппы, в 1791 г. Г.Ф. Миллер писал: «В одеянии марийцы, живущие же в Козьмодемьянском дистрикте, от чуваш ничем не разнятся».
В костюме верховых чувашей минимальное количество конструктивных линий. Усиливает восприятие наряда нагрудное украшение, выполненное из кожи с нашитыми на нем рядами серебряных монет. Женские платья остальных подгрупп чувашей отличаются конструктивно от костюмов верховой подгруппы в первую очередь тем, что вводятся красные вертикальные линии.
 Костюм низовых чувашей усложнен. Платья украшены оборками, иногда и в три ряда. Фартук состоит практически из одного красного. В данном случае он берет на себя организацию чистого пространства. Существуют чувашские женские платья, орнамент которых выполнен в технике аппликации.Женская рубаха кепе дублируется в чувашских космогонических представлениях с защищающей народ и страну силой Кепе. Сасаниды называли мужские халаты каба и одаривали ими правителей.
На низовую группу чувашей, соседствующих с татарами, влияние последних выражается в применении тамбурного орнамента на передниках и полотенцах – сурпанах, а также использование ниток, выкрашенных анилиновыми красителями ультрамаринового, лимонно-желтого, изумрудного цветов.
Наблюдается влияние мордовского костюма на небольшую группу чувашей, проживающих в Самарской области. Это влияние выражено в особом строе головного убора со свешивающимися двумя концами полотенец (сурпан) по бокам и одеваемом поверх платья особом нагруднике. Этой группой и группой самарских чувашей под влиянием русской культуры, наряду с традиционными применяются цвета, нехарактерные для классического чувашского костюма XIX в.: розовые, салатовые, изумрудно-зеленые, ярко-желтые.
Не случайно, говоря о какой-либо подгруппе чувашей, мы их сравниваем с чувашами, проживающими в Чувашии и в правобережных приволжских районах Татарстана. Это точка сосредоточения чувашей в заключительный период существования Казанского ханства. Отсюда, с продвижением засечной черты (граница Московского княжества – город Алатырь) Русского государства, чуваши стали продвигаться на опустевшие в период владычества кочевников земли. Подобные процессы продолжались в годы Столыпинской аграрной реформы и при освоении целины в эпоху социализма.


Удаляясь от основного центра компактного проживания, в среде более многочисленных соседей, чуваши постепенно перенимали элементы костюмов соседних народов не потому что они были лучше, а с целью не слишком выделяться в новой среде. Так, чувашки Ульяновской области начинают шить рукава костюмов на русский лад; косые линии обереги нагрудной части женской рубахи сокращаются до рудиментальных отрезков.
Чуваши, переселившиеся в период Столыпинской аграрной реформы, практически не испытали изменения в традиционных костюмах. Так, среди чувашей Тобольска бытуют костюмы верховых и низовых чувашей. Чуваши, переселенные из окрестностей Казани и с Камы, обосновались в Башкирии.
Отметим, что способ создания чувашских декоративно-прикладных вещей – очень поучителен для художников. Они дисциплинируют, приучают глаз к гармоничному расположению цветов, используя их минимальный набор, жесткой выдержке структуры, осмысленной трактовке вещей. Для сравнения, в мордовских костюмах тех же элементов декора настолько много, что они начинают утяжелять композицию. Но и в этом своеобразии костюмов заключается их красота.
Народный костюм – не плод фантазии одного художника. Это выкристаллизовавшийся из века, а может быть, и тысячелетия – продукт коллективного творчества целых поколений людей. Именно поэтому любой сценический костюм, придуманный профессиональным художником, оказывается на ранг ниже по художественным критериям, чем народный костюм. При этом мы даже не говорим о космогоническом смысле, который мог бы заложить профессиональный художник в свое произведение. Чаще всего эта черта просто отсутствует в произведениях профессиональных кутюрье.
Более того, народный костюм является наиболее приспособленным к данному фенотипу этноса. Девушка, надевая национальный костюм, свойственный ее этносу или ее этнической подгруппе, буквально преображается. При этом часто совершенно нелепо смотрится, когда человек примеривает костюм не своей национальности.
Различие в национальных фенотипах определяет очень многие признаки и параметры народного костюма. В то же время, фенотип национальности, фигура человека напрямую зависят от рода укладовой деятельности народа. Например, крепко сложенный стан чувашских женщин – это результат тяжелого физического труда.
Одна из важнейших особенностей декоративно-прикладного искусства чувашей – это насыщенность его космогонией. В свою очередь, космогоничность предмета является верным признаком его древнейшего происхождения, так как она являлась результатом мистического одухотворения всего окружающего мира в эпоху господства неразрывно связанных с природой-космосом религий.
Пояс, вытканный орнаментом пахотной земли, символизировал собою землю, и все, что ниже его, ассоциировалось с подземным миром. Женские вышитые украшения сара, находившиеся по бокам или сзади ниже пояса, символизировали собой два подземных солнца либо мировое древо. Грудная часть женской рубахи украшалась орнаментом, выполненным в виде кистей рук – кеске, спина одежды украшалась знаками, символизирующими связь земли и неба. На рукаве мужского халата шупар в виде шеврона вышивался знак границы миров. На плечах обычно изображались символы неба. На головных уборах – солнце, звезды.
Пояс – оберег, очерчивающий человека от агрессивной внешней среды, и в этом плане наибольшую семантическую нагрузку выполняет пряжка. Также и одеяние человека является защитой, где уязвимые места – швы - закрывались красной тесьмой (красный цвет – символ жизни, культово-чистый цвет).
В женском костюме орнамент и декоративные вставки наполнены изысканными нюансами, женственностью, в мужском костюме декор более массивен, весом. Знаки неба на плечах, огня на груди подчеркивали мужественность и значимость человека. Вышитый платок, накинутый на плечи парня, говорил о том, что у него есть любимая, подарившая его, что и скоро у них свадьба. А сколько усердия и таланта вкладывали девушки в такие платки! Мастерское исполнение его являлось как бы показателем значимости будущей невесты, которую по ее работе оценивали как посторонние люди, так и соперницы.
Праздничная одежда маленькой девочки нарядна, но проста. Декор – это несложный узор или готовая тесьма, отороченная по подолу. Несложные украшения из тесьмы и бус украшают детскую головку. Девочка постарше носит украшение сара, вышитое несколько наивным полуреалистическим стилем. Ворот рубашки мальчика-подростка украшен однотонным орнаментом.
Девушка одета уже в более сложный наряд. Вышивки ее костюма не носят признаки реализма. Голову ее венчает тухья, но вместе с тем платье ее просто, почти без вышивки. И это не от лени самой девушки. Именно молодые девушки несут основную нагрузку по выполнению сложнейших вышивок. Скромность и даже невзрачность, но предельная опрятность наряда девушки только подчеркивает красоту и обаяние юности.
Этот вид наряда вполне объясним и с психологической точки зрения. К девушке, одетой чрезмерно богато и пышно, вряд ли запросто подойдет молодой парень с целью знакомства, да если и подойдет, то скорей из меркантильных побуждений.
К XIX в. обилие серебряной монеты повлияло на их более активное применение в украшениях. Серебряные мониста на одеждах чувашек, по преданиям, достигали пудового веса.
Среди девушек практиковались специальные приемы их ношения. Так, шаг девушки рассчитывался сообразно звону серебра. Практиковалось шествие нескольких девушек, взявшихся под руки и идущих в такт звону серебряных монет. Очевидно, что в XVII в. мониста были бедны и составлялись из кованых и имитировавших монетки-полушки – куптерме.
И только наряд замужней женщины приобретает законченную форму. Аналогичная ситуация наблюдается и на примере мужского костюма. Одежда взрослого мужчины говорит о его статусе. Репродуктивный возраст женщины защищен обилием знаков-оберегов и украшений-оберегов. Кроме того, закрываются волосы и голени женщины, считавшиеся интимными.
Одним из древнейших видов оберега чувашей, как мужчин, так и женщин, является нашейно-наплечное украшение суха. В Древнем Египте аналогичное украшение являлось защитным амулетом-иероглифом – усекх.
Кроме праздничной одежды существует и повседневная. Детская – это простые холщовые рубашки, штаны с вырезом для самых маленьких детей и без выреза для подросших, платья, тулупы. На изысканной аккуратно вышитой рубашке девочки (XVII в.) на нагрудной части вышиты две косые полосы. Одна косая линия в нагрудной части рубахи говорит о том, что эта девушка сирота (талах).
Особые нагрудные вставки, вместо кеске, нашивались на «смертной» женской рубахе. Это уже не знаки солнца, не знаки мироздания. Это красный (священный) квадрат, но с черным (цвет мертвых) треугольником. Треугольник перевернут вершиной вниз. Вспомним, что бревно вершиной вниз (юпа) чуваши вкапывали в ноябре на могилах умерших. Ось древа в данном случае обращена в подземный мир, где по поверьям древнейших земледельцев находятся души умерших.
Домотканое платье из пестряди темного колорита возникло сравнительно недавно, в XIX в., из утилитарных соображений. Оно использовалось в повседневности как менее маркое. В подобных платьях даже стали выходить на полевые работы и праздники, хотя его колорит явно не соответствовал понятию «сакральная чистота». В старину в период цветения ржи – синсе – запрещалось носить сакрально нечистые наряды. За платье из пестряди, носимое в это время, наказывали, выливая на него 41 ведро ключевой воды.
Чуваши, в отличие от многих соседних народов, выходили на полевые работы в полном праздничном одеянии и монистах. Это связано с тем, что земледельческий труд у этого народа сакрализировался. Аналогичный подход к труду был у всех земледельческих народов. Так, начало каждого земледельческого цикла знаменуется каким-либо посвященным этому событию празднеством. Кроме того, держа при себе все самое дорогое во время полевых работ, земледельцы оберегали самое ценное от вылазок грабителей на опустевшие поселения.
Светлые одежды являлись признаком сакральной чистоты. «По случаю жертвоприношений, праздников надеваю белую рубаху, южные чуваши-язычники носят белую войлочную шляпу, а раньше, как говорят старики, большая часть их верхней одежды тоже стала белой. Но в последние времена чуваши не только отходят от Бога предков, а перестали носить и белую одежду и на русский лад носят одежду черного и всякого цвета, из-за чего и Тура рассердился на них в последние годы и посылает на них всякие бедствия, плохой урожай, голод, болезни...» (Месарош, 2005).
Цвет и стиль одежды влияет на поведенческий стереотип человека. Отсюда отрицательное отношение людей, придерживающихся этнических мировоззрений, к черному цвету. Эта традиция идет с древнейших времен и варьируется по очагам культуры человечества. Так, древние хетты только красный и белый цвета признавали за сакрально чистые. В то же время египетская земля с ее пустынными ландшафтами дала другое сакральное сочетание: синее и желтое. В китайской культуре желтое и красное сочетание считалось атрибутом императорской власти.
Сочетание белого (сута – светлого) и красного цветов является сакрально чистым, а потому наиболее желательным в чувашской культуре. Это сочетание указывает на влияние кавказско-месопотамского очага культурообразования.
Напротив, сочетание любого цвета с черным или серым считалось признаком разрушающего начала – Сет. Использование, особенно в ритуалах и молениях, культово нечистых цветов любых оттенков, сочетаний и цветов, кроме сочетания красного и белого, - признаком деструктивности религии.
Вероятно, центром происхождения орнамента, подобного тканым орнаментам полотенец – сурпанов низовых чувашей, является Кавказ. В армянской народной вышивке встречается декорирование, подобное орнаменту сурпана верховых чувашей. Этот же тип орнамента существовал в Дагестане.